Газета студентов Московского инженерно-физического института
Поиск по сайту

Мы не пашем, не сеем, не строим,
Мы гордимся общественным строем.
Мы бумажные важные люди,
Мы и были, и есть, мы и будем.*

Приятно встретить «земляка», а еще приятней встретить его в неприятной обстановке, что бы там ни говорили.
В тот день я смотался с работы в обеденный перерыв, чтобы в очередной раз сгонять в паспортный стол и сдать документы на новый загранпаспорт, так как текущий доживал последние месяцы. Все необходимые копии документов, заполненные анкеты и фотографии были у меня на руках.
Возле здания паспортного стола нервно озирались и курили вышедшие на свежий воздух посетители. Уже при первом взгляде на них чувствовалось некое напряжение. Но в полной мере его ощущаешь, заходя внутрь приемной госструктуры: нервно суетящиеся в очереди люди, сжимающие в руках листки бумаги; окошки с номерами, соответствие которых не указано ни на одном информационном стенде; сами информационные стенды, не несущие никакой информации; несчастные люди, заполняющие анкеты прямо на коленках после забраковки «специалистами по работе с людьми»; ну и, конечно же, охранник с приклеенной к его столу бумажкой «Охрана справок не дает». Одним словом — мрак.
Я встал в очередь, которая вроде бы как стояла на сдачу документов. Слава богу, передо мной всего пять человек, значит, стоять не более получаса. Внезапно я услышал истошные вопли у соседнего окошка: еще одна жертва тонет в бюрократическом болоте. Все ее реплики абсолютно предсказуемы и не имеют совершенно никакого влияния на работника паспортного стола, который утверждает, что «заявление не по форме», а то, что жертве еще в больницу к мужу, никого не волнует. Остальные граждане статично наблюдают за сценой — ну а что еще делать?
— Да… Тут уже ничего не поделать, — обращаюсь я к стоящему впереди молодому человеку.
— Естессно. Народ, как обычно, надеется: «Это вот они все такие лохи, а я Д’Артаньян. Поэтому моя анкета стопудово пройдет».
— Но черное бюрократическое сердце не пронимается дешевыми уловками.
— У бюрократа нет сердца. У него только желудок. Тоже черный. От икры.
— Ну, может, и так! Бюрократия в госучреждениях везде и всюду: и в паспортных столах, и в медицинских учреждениях, да и при том же трудоустройстве. Помню, какой длиннющий обходной лист я подписывал при приеме на работу в институт. Правда, тогда была несколько другая ситуация, меня поджимали сроки, отсрочка «по учебе» у меня кончилась, а призыв уже начался. Я закончил институт в 2006–м, а тогда еще давали отсрочку «для работающих по специальности после учебы в вузах с бронью».
— Ну и ну. Это что ж за институты такие с бронью? Не академия ФСБ случаем?
— Ха-ха. Военная тайна. Заканчивал МИФИ, что на Каширке.
— Сурьёзно?! — бурно реагирует мой собеседник. — Ну это почти что академия ФСБ, только без привилегий. Признаюсь честно, только тссс, никому не говорите. Я тоже там кончал. К-фак, извините за интимную подробность. Вот уж кто-кто, а МИФИ с бюрократией всегда дружил.
— Видишь как, мифисты везде, — не без радости замечаю я. — А я заканчивал «Т». И только собрал все подписи в «отходной» лист, чтобы получить диплом, сразу начал бегать с листком «приходным». Ух, адреналин так и хлестал. Метания от кабинета к кабинету: первый работает с 14:00 до 16:00, второй с 10:00 до 12:00, но во втором ни за что не получить подпись без визы из первого кабинета. Соответственно, такая элементарнейшая процедура растягивается на два дня. Меня, кстати, Алексеем зовут.
— Очень приятно, меня — Яша, для своих — Яков Борисович. Вообще, пока я учился в Мифятнике, у меня сложилось такое впечатление, что МИФИ работает с 12:00 до 14:00 с перерывом на обед с 12:30 до 13:30. При этом орудует целый полк каких-то странных людей, которые кроме некоей бурной общественной деятельности ничем не занимались. Хотя, возможно, они даже когда-либо заканчивали МИФИ…
— Наверное, по какой-то модной специальности.
— Ага. По специальности инженер-бюрократ.
— Да уж. Эти инженеры-бюрократы заставили меня понервничать в свое время. Да не только меня. Помню, пересекся я с парнем со своего потока, а он с таким же листком бегает — брат по несчастью (тоже на работу устраивается в МИФИ). Говорит он мне: «Тяжко, но зато чувствуешь, какими матерым бюрократами мы сами становимся». У него, кстати, похлеще, чем у меня было. Я-то относительно легко получил подпись в поликлинике, а его браконули, сказали, что анализы плохие — низкий гемоглобин. Конечно, как же с таким низким гемоглобином он программировать сможет?! А ведь в военкомате вряд ли из-за гемоглобина бы завернули, взяли б как ограниченно годного в «стройбат». Слава богу, что все обошлось: он активно кушал мясо, и через неделю анализ был хороший.
— Мда. Забавно. У меня с поликлиникой тоже связаны «самые теплые» воспоминания. Я прибыл в Нерезиновую из глухой дярёвни, жил, соответственно, в общаге. Еще в той самой, старой, с одним туалетом на этаже без перегородок и, естественно, без душей. Душевой павильон находился, как в детсадовском анекдоте: «баня — через дорогу раздевалка». Там, где раньше творческие коллективы репетировали, метрах в трехста от общаги. И вот, на первом курсе в начале октября пошел я в душ помыться, по дороге обратно меня продуло. На следующий день я еле встал, грудь и спина болели ужасно. И вот, враскорячку, как подбитый «Боинг», поковылял я в поликлинику. Там меня посмотрели и говорят, надо, мол, делать флюорографию. Делали ее в 11–й медсанчасти (85–я больница — прим. автора), что в полутора километрах ниже по улице Москворечье. Тогда 162–й автобус еще не ходил.
Я говорю врачихе: «Смилуйся, государыня рыбка, тяжко мне! Свезите меня на вашем катафалке (тогда у них газелька была штатная без окон, в цвета скорой выкрашенная). Она у вас без дела стоит, картошку уже вроде вывезли всю с огородов».
— С удовольствием! — отвечает. — Правда, надо подождать, пока водитель поедет куда-то по делам, а может и не поедет.
Поплевался я и поперся пешком. Если до поликлиники в этом состоянии я шел, ну, минут пятнадцать, то туда шел почти час. Сделали флюорографию, оказалось — пневмония. Вернулся я в поликлинику, докторесса смотрит на результат и давай орать: «Как же так! Что это ты тут шастаешь туда-сюда, а ну-ка в больницу!»
На стационар я никак не рассчитывал, потому как это определенно «академ» со всеми вытекающими. Получается, я, полный радости, что вырвался из родительского гнездышка, не проучившись и двух месяцев, вновь лишаюсь свободы.
Пришлось со слезами уговаривать врачиху, мол, «отпусти ты меня восвояси, боярыня. Тетушка у меня в столице проживает, она-то обо мне и позаботится». Подписал какую-то бумаженцию: «В случае моей смерти прошу-де считать меня коммунистом винить во всем баню, а не поликлинику». Короче полный бред. У тети я пролежал дней пять, после чего, более-менее оклемавшись, стал ходить на занятия.
Но на этом история не закончилась. Проходит три недели, и я прихожу в поликлинику закрывать справку. Докторесса послушала меня и уже собралась закрывать справку, как тут (о, майн гот!) вошла главврач.
— Что это тут у вас делается-то?
— Да справочку закрываю, этот пневмонией болел.
— Мать-перемать! Да как вы допустили, да как же так можно? Да вы что тут совсем, уже того?!
Ну врачиха, разумеется: «Не вели казнить — вели консилиум собирать». В общем, меня вывели за дверь. А часа через полтора вышли и сказали, что кладут в больницу, и не «завтра с утра с вещами», а прямо сейчас, потому как завтра уже состоятся осложнения, вот и подергивания нервные уже налицо. И вновь я в слезы, и снова «отпустите меня, Раиса Захарна!», подписываю кучу бумажек, что я не верблюд, а если и верблюд, то по собственной воле.
Вот такая презанятнейшая история.
— История, что надо, — отвечаю я и продолжаю свой рассказ. — Возвращаясь к трудоустройству в МИФИ. Еще одной нелепой трудностью стала невозможность «посадить» меня на «тему» (научная тема, если сотрудника устраивают на хозрасчетное бюджетное финансирование, то зарплату платят с научных тем — грантов — прим. авт.) якобы из-за того, что в институте устанавливается новое ПО (программное обеспечение — прим. авт.), в котором ведутся эти самые «темы», и на данный момент оно не совсем отлажено. То есть у бюджетников есть информация, что существует такая-то «тема», а отделу кадров ну никак не передать эту информацию без ПО.
Сколько я сжег нервных клеток, когда просил эти два подразделения как-то по-другому сконтактироваться между собой и обменяться информацией. Результата — ноль. В итоге, когда я совсем отчаялся, ПО неожиданно починилось и все свершилось само собой. Но времени я потерял немеряно.
Дальше у меня шли инструктажи, которые я бы с радостью прошел раньше, но без отметки о «теме» они и слушать меня не собирались. А как «тема» появилась, набросились, как гончие на кабана: что пожарный инструктаж, что безопасности труда. В общем, опять потерял я уйму времени.
И вот итог: прихожу я в отдел кадров с измученным листком, где есть все подписи, а мне говорят, что-то у Вас все разной ручкой заполнено — ректору может не понравится, давайте-ка пробегитесь еще раз, соберите подписи, чтоб все одной ручкой. Я побледнел, и ноги подкосились, женщина из отдела кадров посмотрела на меня и сказала: «А в общем-то и так сойдет. Теперь ждите две недели и приходите за своей долгожданной справкой (справка по форме 26 для предъявления в военкомате — прим. авт.)». Короче, хэппи энд. Сейчас, конечно, смешно, а тогда было не до смеха. Зато есть что вспомнить.
— Мне кажется, что мифишникам всегда есть что вспомнить, — поддерживает Яша и начинает очередную историю. — Мне посчастливилось руководить ВТО (Восьмое Творческое Объединение — прим. автора) с 2003–го по 2005–й…
— Да ты что?! Так ты легендарная личность, стало быть, — перебиваю я.
— Ну, прям там легендарная. Ну, может быть, если только в некотором смысле скандальная. На пятом курсе поругался с одним проректором по поводу билетов на «60–летие» МИФИ. Все началось с того, что ВТО взялось за организацию юбилейного концерта для студентов.
Была у нас песенка, скажем так, неконъюнктурная. С легким наездом на власть и Юрия Михайловича, на мотив «Дорогая моя столица» (о чем была песня, легко догадаться по первому слову названия). Ну а почему нет, праздник студенческий — зачем цензура? Дурак был, молодой и смелый.
Ведем мы подготовку к концерту, репетируем. И вот «в студию» входит проректор по учебно-воспитательной работе. Поглядел он на это и спросил многозначительно:
— Кто тут главный? Кто посмел? Да я вас всех тут так, так и так!
Я сначала сконфузился: никогда не видел, чтоб главный воспитатель матом ругался. Даже в детсаду, помню, воспиталка нас по заднице била и ублюдками малолетними обзывала, но чтоб матом…
Что же, говорю, Вы, весь из себя такой проректор, да еще и по воспитательной работе, а разговариваете как колхозник с черкизона?!
Далее последовала непереводимая игра слов, из которых самым приличным было «чудаки», после чего последовало обещание «да я вас всех».
Когда встал вопрос о билетах, то этот же проректор потребовал отдать все билеты ему для распространения. А я же знаю, как они этим занимаются: раздадут по деканатам отличничкам, в итоге — зал чуть менее чем наполовину заполненный одними ботанами. Вызвали меня на совещание к ректору вместе с группой агрессивно настроенных проректоров. Сначала ректор спросил, в чем дело, у коллег, те начали наперебой кричать про то, что вот мы займемся распространением билетов, а это вообще (тыча пальцем в мою сторону) какая-то фигня из-под ногтей, пришла тут и возникает.
Когда слово дали мне, я спокойно объяснил, что считаю: кто готовит концерт, тот и распространяет билеты, аргументировав позицию все тем же полупустым залом в случае распространения билетов через деканаты.
Ректор, недолго подумавши, принял соломоново решение и велел поделить билеты поровну — половину в деканаты, половину ВТОшникам на распространение. При этом заметил, что сожалеет об этом конфликте и о том, что мы не смогли самостоятельно договориться.
Я был безумно счастлив, так как думал, что отнимут все. Потом отдельные личности пытались выяснить, кто я такой, чтобы меня отчислить, но хорошие люди сказали, что я вообще не из МИФИ, и те успокоились. Хотя еще несколько месяцев спустя после этого инцидента ходили слухи о том, что какой-то студент ворвался к ректору в кабинет во время планерки, набросился с матюками на проректоров и дал по лицу самому ректору. Но это мне даже немного польстило.
— Смотрю, студентов воспитывали по полной программе. Эх, еще бы повоспитывали самих чиновников. Вот как в коммерческих структурах, где есть подразделения, которые оптимизируют внутренние процессы и следят, чтобы сотрудники их нормально выполняли. Сделали бы такое подразделение, чтобы туда студенты могли обращаться, а жалобы действительно рассматривались. Но, видимо, это никому не надо, — с грустью замечаю я. — Наверное, непросто руководить ВТО. Сплошные терки с руководством.
— Да нет. В остальном все было вполне прилично. Остальные терки с руководством были не связаны с ВТО. Да и не терки вовсе.
Была одна история, когда поступал на военную кафедру. При заполнении анкеты для зачисления на военную кафедру я спросил у сотрудниц, указывать ли мне в «родственниках за границей» сводных сестер. Те ответили, что только родных. Далее я уже забыл про эту анкету. И уже учась на военной кафедре, заполнял похожую анкету, ну и опять по недотепству задал тот же вопрос, но на этот раз мне сказали, что надо вписывать всех родственников. Спустя неделю меня вызвали в первый отдел, где гневно сказали, что отчисляют с военной кафедры за сокрытие информации. Потом я прошел кучу инстанций, объясняя, что это было недоразумение, и, в конце концов, дошел до проректора по безопасности. Тот сказал, что меня можно в принципе и не выгонять, но для этого заведующий военной кафедрой должен написать ходатайство на его имя. Я подготовил текст ходатайства, показал его зам. зав. военной кафедрой, тот прочитал и сказал, что нормально. Мы пошли с ним к заведующему, тот взял лист.
Далее состоялась сцена, достойная целой диссертации по актерскому мастерству. Заведующий кафедрой, как оказалось, обладал богатой мимикой, а главное — богатым лексиконом. Правда, не русским.
От него посыпались с трудом понимаемые мной вопросы, основной мыслью которых было «что это и зачем мне это подписывать». В монологе, длившемся около получаса, было употреблено целых три цензурных слова: «это», «не» и «понимаю». В итоге ничего не подписали, и я был изгнан.
— Неприятная история. Жаль.
— Мне — нет… В принципе, если уж на то пошло, а зачем мне нужна была эта военная кафедра? Я вот смотрел…
— Твоя очередь подошла, — прерываю я Якова Борисовича.
Пока он сдает свои документы, я смотрю на часы. Полчаса пролетели как пять минут, впрочем, это было ожидаемо. За разговором и время быстро пробежало. А вот и моя очередь. Яков прощается и убегает, оставляя свою визитку. Я подхожу к окошку:
— Здравствуйте! Вот документы. Все, какие надо.
«Специалист по работе с людьми» внимательно смотрит. Проходит секунд пятнадцать, и на ее лице появляется некое подобие ухмылки. Ну все, попал.
— Вы внимательно прочли образец заполнения анкеты?
— Вполне, а что?
— Каждый лист анкеты заверяется печатью с подписью руководителя.
Судорожно смотрю на заявление. Тетенька отдает назад документы со словами «все не так».
Поскольку я приходил уже в третий раз, меня обуяла злость, и я вежливо попытался предложить даме еще раз посмотреть на документы, демонстративно вкладывая между листками хрустящие бумажки. Не дождавшись, пока я договорю до конца, тетя вырвала у меня документы со словами «я пошутила».
Шутки в бюрократическом аппарате всегда отличались необыкновенно высоким уровнем. А юмор имеет даже специальную шкалу, исчисляемую различным количеством нулей. Так что в следующий раз, когда будете иметь дело с бюрократами, помните, что это люди с необыкновенно развитым чувством юмора. И еще чувством собственной важности. Такие дела.


* — Грустный марш бюрократов из к/ф «Забытая мелодия для флейты». Музыка А. Петрова, слова Э. Рязанова.
Зиф, Леха Толстый
4 комментария:Оценка:


Хорошо написано. Понравилось.
Ссылку на видео исполнения песни про Москву кто-нибудь может скинуть?

Posted by Vector 04.12.2009 15:03:28


2003 год, какое видео..
только текст (найду, кину в личку)

Posted by marcipanchik 08.12.2009 14:07:47


красиво написано. и к сожалению, правдиво.
только 162 там ходил) года с 93 так точно.

Posted by lexxair 09.01.2010 22:58:03


красиво написано. и к сожалению, правдиво.
только 162 там ходил) года с 93 так точно.

Posted by lexxair 09.01.2010 22:58:04




Оставить свой комментарий:
Автор:
Комментарий:
Спам тест: